«Кот Шрёдингера» продолжает серию публикаций с избранными заданиями заключительного этапа Всероссийской олимпиады школьников. Сегодня мы предлагаем вам попробовать себя в роли литературоведа-детектива. Доктор филологических наук, член методической комиссии олимпиады Татьяна Кучина рассказывает, как вести «литературное расследование», и предлагает присоединиться к нему.
Представьте, что перед вами повреждённый поэтический черновик, набросок лирического стихотворения.
.........тоскливую песню.....................
.................................... Ванюха ............
............ горемычнойую....................................
Безобразная ................................................
Урожай .................................... детинушка
..................... нена[нрзб]ый унылый .................. \. ...
................................................... \. ... в солдаты
Тяжёлый крест ............ .................. ...... земля.
Попробуйте на основании этого фрагмента:
Предложенный школьникам «черновик», безусловно, составлен из наиболее частотных, маркированных слов, характеризующих творческую манеру загаданного автора. Персональный словарь (тезаурус) у каждого большого поэта индивидуален. Одно-два слова мало что дают, но набор из десятка лексем задаёт вполне внятные тематические и стилистические линии, которые становятся ориентирами на пути к ответу. Разумеется, зачёркнутые слова тоже следует учитывать: пусть автор от них и «отказался», они всё равно входят в его персональный словарь.
Сначала посмотрим на существительные — именно они определяют спектр объектов и явлений, попадающих в поле зрения автора. «Земля», «урожай» — явные маркеры крестьянской жизни; «Ванюха» — стилистически выделенная «деревенская» форма имени, демонстративно простонародная. Весьма информативна и грамматическая форма «детинушки» — уменьшительно-ласкательные суффиксы отчётливо указывают на ориентацию автора на фольклорные мотивы. Более того, это слово поставлено в конец строки и, как следствие, должно рифмоваться с другим созвучным (типа «дубинушки»). Частое использование дактилических рифм (их составляют длинные слова, в которых созвучны ударный и идущие за ним два безударных слога: све΄ченька — ре΄ченька, дети΄нушка — дуби΄нушка) — это уже фирменная черта поэтического стиля.
Каков может быть хотя бы приблизительный круг авторов, творчество которых отмечено вниманием к крестьянской жизни, быту и ориентацией на демократическую, народную речь? Участники олимпиады, как правило, выбирали из следующих имён: Некрасов, Есенин, Твардовский (слово «солдаты», видимо, соотносилось с военной тематикой «Василия Тёркина»); в нескольких работах был назван Высоцкий (вероятно, тексты песен Высоцкого о войне также вспоминались благодаря «солдатам»).
Следующий шаг: анализируем принципы выбора прилагательных. Заметно, что автор нарочито мрачен: «тоскливый», «горемычный», «унылый», «тяжёлый» — всё это слова одной эмоциональной окраски; и даже недописанное прилагательное «нена...» вряд ли будет прочитано как «ненаглядный» — скорее как «ненавистный» или «ненастный».
Действуем методом исключения: такая эмоциональная атмосфера явно не свойственна ни Высоцкому, ни Твардовскому, да и в лирике Есенина встречается нечасто, лишь в поздних произведениях. А вот в лирике Некрасова драматический социальный фон, пронизанный настроениями уныния, печали, почти отчаяния, — стилистическая «норма». Можно вспомнить хрестоматийные тексты: и «Несжатую полосу», и «Размышления у парадного подъезда», и «Железную дорогу».
Каков тогда примерный поэтический сюжет «черновика»? Упоминание о «солдатах» применительно к эпохе Некрасова вполне может быть соотнесено с историей рекрутчины: крестьянина — например, молодого Ванюху — отрывают от родного дома (отсюда прилагательные, характеризующие его будущую судьбу: «унылый», «горемычный»); провожают тоскливой песней. Урожай, разумеется, теперь собирать некому — крестьянская семья остаётся без рабочих рук. «Тяжёлый крест» предопределяет и финал истории: ляжет солдат Ванюха в сырую землю, не станет в семье кормильца (схожие сюжетные ситуации встречаются в некрасовской поэме «Кому на Руси жить хорошо»).
Как могло бы выглядеть начало стихотворения? В лирике Некрасова часты трёхсложные размеры, например анапест, — им и воспользуемся:
То ли стон, то ли песня слышна:
За порог уж Ванюха выходит...
Прочитайте отрывок стихотворения:
Пиши, поэт!
Слагай для милой девы
Симфонии сердечные свои!
Переливай в гремучие напевы
Несчастный жар страдальческой любви!
Чтоб выразить отчаянные муки,
Чтоб весь твой огнь в словах твоих изни΄к,—
Изобретай неслыханные звуки,
Выдумывай неведомый язык!
Для решения задачи снова требуется ввести предложенный текст в соответствующий ему литературный контекст — создававшийся совершенно разными авторами, но с некоторыми общими эстетическими установками.
Словарь приведённого текста очевидно несовременен: «огнь», «изни΄к» — это понятия, конечно же, из лексикона позапрошлого века. Более того, заметно использование клишированных поэтических форм: «милая дева», «жар любви», «отчаянные муки» — так мог бы написать элегию Ленский у Пушкина (а он, как известно, был певцом романтических грёз и туманных далей).
Заметна и выраженная преувеличенность эмоций: сердечное движение влюблённого названо «симфонией», мелодия любви превращается в «гремучие напевы»; «жар любви» сопровождают два усиливающих друг друга эпитета — «несчастный» и «страдальческий». Сам контраст объекта любви — «милой девы» — и непереносимых мук, которые она вызывает у поэта, вполне типичен для романтической эстетики, где система конфликтов и противоречий развита чрезвычайно сильно.
В конце отрывка появляется ещё одна значимая для романтической поэзии тема — невыговариваемости, невыразимости чувства (вспомним Жуковского: «Невыразимое подвластно ль выраженью?», «И лишь молчание понятно говорит»).
Понятно, что такое стихотворение мог бы, скорее всего, написать кто-либо из современников Пушкина: Дельвиг, Батюшков, Вяземский, Жуковский. Но в тексте очевидны огрехи художественного вкуса: «переливай в гремучие напевы... жар» — довольно претенциозная, но лишённая внутренней гармоничности строчка; «чтоб весь твой огнь в словах твоих изник» — фонетически крайне тяжеловесный стих без всяких на то семантических оснований. Перед нами явно текст поэта второго ряда — не Пушкина, не Лермонтова, не Жуковского.
Согласно условиям задания, точное имя поэта назвать не требовалось — достаточно было охарактеризовать примерный круг возможных авторов. Но в завершение комментария можно открыть секрет: это стихотворение Владимира Бенедиктова, когда-то по популярности едва ли не превосходившего Пушкина, а сейчас известного лишь историкам литературы. Сегодня его стихи читаются почти как пародии — настолько нарочито, «жирным шрифтом» в них выделены характерные для романтизма композиционные ходы и языковые приёмы.
(Попробуйте самостоятельно выполнить задания, аналогичные разобранным. Сверьте своё мнение с комментарием эксперта.)
Представьте, что перед вами повреждённый поэтический черновик, набросок лирического стихотворения.
..................................................................... встреча
......... страст[неразб] ...................................................
Улыб[нрзб] ......... уста ......... насмешливый рот ...............
.................. платье...вуаль ... перчатка..................... \. ......
............непрощённая ложь ...................... жутко
В сердце .........................................................
............................................................ шутка
............................................................... рука.
Попробуйте на основании этого фрагмента:
Прочитайте стихотворение:
Упал на землю солнца красный круг.
Инад землёй, стремительно блистая,
Приподнялась зеркальность золотая
И в пятнах пепла тлела. Всё вокруг
Вдруг стало: и — туманисто; и — серо.
Стеклянно зеленеет бирюза,
И яркая заяснилась слеза —
Алмазная, алмазная Венера.
Опубликовано в журнале «Кот Шрёдингера» №7-8 (33-34) за июль-август 2017 г.
Подписаться на «Кота Шрёдингера»