Школа: зачем Ньютону Декарт?

Первое сентября. Новый учебный год неминуем, как холодный осенний дождь. Снова астры, линейки, бантики, первые звонки и школьники, которые «стали ещё на год старше». А в прессе и социальных сетях — тысячи статей об образовании (в другое время о нём редко вспоминают). Кто-то привычно ноет об утерянном рае советской школы, кто-то предлагает всё новые реформы, кто-то их тут же критикует. Автором публикации может быть кто угодно, от большого чиновника до мелкого фейсбучника. У нас ведь каждый считает себя специалистом по футболу, политике и педагогике. Почему-то реже всего звучат голоса самих подростков. Им не до публицистики: надо заучивать экономическое районирование страны, анализировать нигилизм Базарова и решать системы уравнений. Школьники не участвуют в дискуссии об образовании, подобно тому как свёкла не обсуждает проблемы сельского хозяйства, а шпалы не вмешиваются в реформы железных дорог. Мы решили нарушить эту традицию и попросили старшеклассников, приехавших к нам на Летнюю школу, рассказать, что бы они хотели изменить в системе обучения. На прощальном костре кто-то из ребят сказал: «Спасибо, что вернули нам право голоса». Было приятно.

[Павел Карпов] Увеличить число школьных предметов — плохая идея. Невыполнимая. Круто же было бы ввести ещё курс медицины и оказания первой помощи, шахматы, основы религии, кибернетики, логики и многое другое. Но учебный план не резиновый. Гораздо важнее возможность работать под руководством учителя над своим проектом — по любой теме. Именно создание такой возможности было целью всех реформ последних лет. Но ругать чиновников, конечно, легче, чем отладить учебный план в школе.

[Алексей Семёнов] Школа должна поддерживать любые проекты учащихся, и прежде всего те, что выходят за рамки учебных предметов. Администрация хорошей школы найдёт способ оплатить труд учителя, который окажет такую поддержку. А хороший учитель сделает это, не думая об оплате.

Что же до астрономии — добавить её как отдельный предмет не получится. Слишком мало желающих серьёзно разбираться в этой науке и сдавать экзамен. А учебный план перегружен. Вопросы по астрономии можно включать в ЕГЭ по физике и географии.

Учебник, ты суперстар

// Современная наука и школьная программа: «В параграфе про элементарные частицы нет упоминания о Большом адронном коллайдере. А там, где рассказывается про нобелевских лауреатов из России, нет Гейма и Новосёлова»

Илья Морозов, 10-й класс, Тула

Я гуляю по школьной библиотеке. Разглядываю свеженапечатанные книги. Перелистываю плотные белые листы учебника по физике — наслаждаюсь знакомыми с седьмого класса картинками электрометра и двигателя внутреннего сгорания, портретами Архимеда, Иоффе и Джоуля. С ностальгией всматриваюсь в лица: не изменилось ли за эти годы их выражение, не добавилось ли морщин? Вроде всё осталось прежним: Архимед переворачивает рычагом планету, Иоффе так же усат, а Джоуль бородат.

Но вдруг замечаю: в параграфе об элементарных частицах нет ни единого упоминания о Большом адронном коллайдере и открытом на нём бозоне Хиггса. А там, где перечислены нобелевские лауреаты из России, нет Гейма и Новосёлова.

Нам хватает устаревших педагогических догм и не хватает революционных новаций, мотивирующих к изучению предмета. Легендарный учебник Пёрышкина по физике написан в середине прошлого столетия. Но именно его вы найдёте в библиотеках большинства российских школ. «Рекомендовано и одобрено… 2016 год».

То же с пособиями по литературе: вы не обнаружите там стихов Кушнера, Щербакова и Городницкого, фантастической прозы Лукьяненко, романов Прилепина, Пелевина и Улицкой.

Но есть проблемы и поважнее: в учебниках с 7-го по 11-й класс курс физики не совпадает с курсом математики. Любой девятиклассник знает, что тему «Колебания и волны» проходят поверхностно. Здесь требуется знание тригонометрии, которая изучается гораздо позже. Учебники и ученики жаждут баланса, точек соприкосновения в изучаемых науках. Наверное, главное свойство хорошего школьного учебника в том, что он не зависит от качеств педагога — способен сам по себе заинтересовать и показать красоту науки.

Я ставлю книги на полку. Чехов, вкрадчиво смотревший на меня со страниц учебника Коровиных, снимает от усталости пенсне. Толстой грустно улыбается. В мыслях проносится щербаковское: «Брось! Он ни хулы, ни похвалы не достоин». Это я не про Толстого — про учебник.

Что думают взрослые

Не компотом единым

// Сделать из школьной столовой многофункциональное пространство: «После уроков помещение подойдёт для коворкинга, где можно и домашние задания делать, и в настолки играть, и с книжкой посидеть»

Полина Довлатова, 10-й класс, Санкт-Петербург

Я учусь в самом центре Петербурга. После уроков обычно есть свободное время перед курсами английского, но вернуться домой я не успеваю. Нормально пообедать тоже не всегда удаётся. В школе столовая, конечно, есть. Но работает она по расписанию. Не дай бог борща не вовремя захочется: дежурный посмотрит на тебя укоризненно и выгонит. Никому не интересно, что у тебя после уроков. Отучился — иди гуляй.

Почему бы не изменить столовую и не сделать её многофункциональной? Обустроить, например, три зоны: ученики со школьным обедом; те, кто хочет попить чай; и ребята с едой из дома. В последней зоне можно поставить микроволновки: горячее всегда вкуснее.

Такие зоны функциональны в обеденный перерыв, а после уроков помещение подойдёт для коворкинга, где можно и домашние задания делать, и в настолки играть, и с книжкой посидеть.

В столовой можно повесить экран и показывать образовательные фильмы или лекции. В учебное время проектор прекрасно подойдёт для трансляции школьных новостей, поздравления именинников. Среди молодёжи всё популярнее становится science slam — модернизированная столовая идеально подойдёт для подобных мероприятий.

А может, вообще пустить учеников на кухню? После уроков зона готовки — это отличное место для образовательного проекта. Кулинарией интересуются многие. Повара могут научить нас некоторым приёмам, вместе мы составим меню обедов. В конце концов, сколько можно на третьей перемене есть пирожки с капустой, запивая их сладковатым чаем! Хочется чего-то большего. И не только в гастрономическом смысле.

Что думают взрослые

Лента Мёбиуса, американские горки и свобода

Почему школьникам нравятся исследовательские проекты: «С каждым напечатанным словом, с каждым слайдом в презентации становилось только интереснее»

Екатерина Маслюкова, 9-й класс, Москва

У меня было несколько причин заняться исследованием. Во-первых, свобода. Я сама выбрала предмет и тему проекта, научный руководитель лишь мягко направляла работу в нужное русло. Во-вторых, любопытство. Я сама сформулировала гипотезу, а потом её проверяла. В-третьих, общение. Для меня подойти к незнакомому человеку всё равно что высадиться на Марс без скафандра. Но я смогла.

Есть у проектной деятельности и свои минусы. Учителя считают, что, если проект не будет обязательным, его никто не станет делать. А я думаю, школа должна создать такие условия, чтобы ученики сами захотели заниматься исследованиями.

При этом нас сразу кидают на «взрослый» проект, предлагая самостоятельно выбрать тему и проделать большую часть работы. Но не готовят к этому. Мне кажется, было бы лучше сначала заняться чем-то менее масштабным. А потом уже браться за настоящее исследование и привлекать научных руководителей не только из числа учителей.

…Стою возле кабинета, где проходила защита проектов. Ко мне подходит семиклассник, поправляя очки.

— Слушай, это ведь ты про ленту Мёбиуса рассказывала?

— Да, я.

— А тему тебе учитель предложил?

— Нет. Я увидела картинку в интернете, заинтересовалась, захотела сделать проект и предложила Татьяне Михайловне помочь мне с этой темой.

— Разве так можно? Самому подойти к учителю со своей темой?

— Ага.

Семиклассник удивлён — очки медленно сползают с его носа.

Что думают взрослые

Зачем Ньютону Декарт

Между школьными предметами слишком мало связей: «Программы разбросаны по полушариям, словно Парагвай и Мадагаскар. Они друг для друга вроде бы есть, а вроде бы и нет»

Елена Трухан, 11-й класс, Железногорск-Илимский

«Высшая математика понадобилась мне в жизни всего раз: на рыбалке сделал крючок в виде интеграла», — ухмыляется учитель ОБЖ. От его ухмылки становится грустно. Сегодня школьные предметы разбросаны по полушариям, словно Парагвай и Мадагаскар. Они друг для друга вроде бы есть, а вроде бы и нет. Общая картина мира не складывается, и в итоге, покидая школу, выпускник уносит с собой этакую доколумбовскую карту.

Моим одноклассникам кажется, что возбуждённый фотонами атом водорода, о котором нам только что рассказали на физике, никоим образом не участвует в фотосинтезе из ботаники. А закон всемирного тяготения Ньютона и философия Декарта взяты из параллельных вселенных. Школьная программа разбила гранит науки на кусочки, упаковала их в отдельные предметы и обрубила химические и не только связи.

Представьте, что школьные предметы — это Тихий и Атлантический океан, а вы — капитан плота, как у Тура Хейердала. В идеале учебная программа — это огромная лопата, которой сначала нужно прогрести безбрежные пространства воды вопросов и ответов, а потом прорыть канал и пуститься в путешествие по Мировому океану бесконечной широты знаний. Но пока мы только плюхаемся в застоявшейся воде.

Больная для меня тема — история и литература. Война — не война, когда она только на картах и в генеральских именах, а не в «Севастопольских рассказах» Льва Толстого. Революция — просто дата, если мы не видим за ней жизнь, как в «Докторе Живаго».

Сегодня главное оправдание такой разрозненности — избыток информации. Но изучать предметы отдельно — это не просто, а узко. То же самое, что учиться только ходить, потом только есть руками, потом только говорить.

Что думают взрослые

Похвалить Долгопупса

Как оценивать ученика: «Все люди разные, и сравнивать их можно только с их предыдущими результатами. Учителя должны видеть в школьнике его индивидуальные положительные качества»

Мария Захарова, 10-й класс, Мытищи

«Еcть разные виды храбрости. Требуется большая храбрость, чтобы выступить против своих врагов, но не меньше её требуется и чтобы выступить против своих друзей». Это знаменитая фраза Альбуса Дамблдора из «Гарри Поттера», обращённая к Невиллу Долгопупсу. Тихий, ничем не примечательный мальчик вдруг не побоялся преградить путь друзьям, собравшимся в опасное путешествие за философским камнем. За этот поступок Невилл получил решающие победные очки.

Мне кажется, учителя не должны оценивать учеников по критерию «выучил / не выучил». Они должны видеть их индивидуальные особенности, например, старание, доброту, готовность помочь. Кстати, по факультетам в Хогвартсе распределяли не по знаниям, а по личностным качествам. В Гриффиндор попадали храбрые и благородные, в Пуффендуй — верные, честные и трудолюбивые, в Когтевран — умные, творческие и мудрые, а в Слизерин — хитрые, амбициозные и решительные.

Теперь посмотрим на наши школы. Очень часто учеников сравнивают между собой. Двоечникам приводят в пример отличников, шумным детям — спокойных и усидчивых. Но… Все люди разные, и сравнивать их можно только с их предыдущими результатами.

Учителя должны видеть в школьнике прежде всего его положительные качества. Вспомните Дамблдора. А теперь представьте запись в дневнике: «Помог мальчику из шестого класса разобраться с новой темой по математике».

Чтобы помочь преподавателям и избавить некоторых школьников от неуверенности в себе, я предлагаю создать особую карту и записывать в ней всё хорошее, что сделал ученик. Тогда никто не будет чувствовать себя ущемлённым и униженным.

Что думают взрослые

Учебник в лесу

Применение школьных знаний к реальным задачам: «Прожить в лесу день, пользуясь только учебниками географии, биологии и физики»

Анна Сухова, 9-й класс, Москва

В школе мы получаем много знаний, но почему-то нам не объясняют, как применять их на практике. Никто и не думает обучать нас навыкам, полезным для жизни. Это где-то на периферии образовательного процесса. Главное, что нужно заучить, — формулы, определения, даты.

Проведём мысленный эксперимент. Одноклассники в очередной раз назвали тебя ботаном, и ты решил поспорить с ними. Сказал, что проживёшь в лесу день, пользуясь только учебниками географии, биологии и физики.

И вот ты в лесу. Что это такое аппетитное растёт на поляне? Находишь запись в учебнике биологии: «Грибы размножаются спорами». И, вздохнув, проходишь мимо отменных лисичек лишь потому, что в учебнике не сказано, как выглядят съедобные и ядовитые грибы.

Становится холодно. Хорошо бы разжечь костёр. В книгах и фильмах было что-то про палки, огниво, сухой мох… Вроде бы и силу трения проходил, и формулу помнишь. Но как же ей воспользоваться здесь, в лесу? Самое время возвращаться домой. Однако на местности ты ориентируешься плохо. В учебнике, кажется, шестого класса написано про стороны света, но это было так давно…

«Ну чё, как лес?» — спрашивают на следующий день одноклассники. Ты нервно отшучиваешься: «Учебный материал всегда пригодится в жизни, ребят. Мало ли, дров не будет, а учебники хорошо горят. Если только сумеешь разжечь костёр…»

Что думают взрослые

Школьная форма: «В Google никого не заставляют носить строгий костюм»

Ирма Фирстова, 8-й класс, Севастополь

Подросток волен выбирать свое будущее. Подросток волен забывать свое прошлое. Он свободен почти во всем. Но он не в силах выражать свой стиль, вкус и характер. В этом ему мешает школьная форма. Черные юбки, идеально выглаженные белые блузки, начищенные туфли на каблуке не более четырех сантиметров. Многие взрослые посмотрят и скажут: «Красота!». Но школьники видят это совсем по-другому. Темные цвета давят со всех сторон, такое ощущение, что дети попали в скучное черно-белое кино.

В моей школе многие мечтают работать в компании Google. Эта корпорация управляет миллионами серверов по всему миру. Чистая прибыль компании превышает 20 млрд долларов! В Google никого не заставляют носить строгий костюм. Все внимание уделено креативу, выполнению поставленной задачи. Мы хотим достигать чего-то нового или соблюдать формальности?

Строгая форма нужна на заводах, в тюрьме или в военных учреждениях. Но мы же не военные и не заключенные. Я считаю, что школьная форма не повлияет на наше будущее.

Где может пригодиться умение носить одинаковую одежду? Для работы в Макдоналдсе?

С другой стороны, если вообще отменить школьную форму, дела будут не лучше. Школьники будут носить, что им вздумается. Окажется, что ученики разделены на бедных и состоятельных. Найдутся и такие, которые захотят прийти на урок в купальнике или в супероткрытой майке, которая еле скрывает все прелести тела. Что же с этим делать?

Строгие ритуалы: «Ученику страшно заходить в учительскую, полную преподавателей, потому что это запретная зона»

Александра Трубецкая, 8 класс, Москва

Что на самом деле думает ученик, сталкиваясь с разными ритуалами в школе? Я приведу вам несколько примеров.

«Простите, если вы не убьете меня за мой вопрос, то можно я скажу»? Вот что на самом деле думает ученик, когда хочет задать вопрос учителю в обычной школе. Но отношения между учениками и учителями могут быть более дружескими и без перехода на «ты». Например, как в моей школе: «Здравствуйте, Олег, как первый день в роли нашего классного руководителя? Мы сегодня после уроков идем в велопарк. Присоединяйтесь!»

«Здравствуйте, господа кровопийцы, не обрекайте меня на вечные муки, разрешите выйти из учительской живой, я только возьму тетрадь». Ученику страшно заходить в учительскую, полную преподавателей, потому что это запретная зона. Его будут ругать. Я не имею ничего против места для учителей, где их никто не беспокоит, но детям всегда нужно что-то узнать. Спрятаться от школьника в школе не получится. У нас в школе есть бумажная почта. Если ученик не может найти учителя, чтобы сдать ему тетрадь с дописанным сочинением, он спокойно заходит в учительскую и кладет её в конвертик: «Здравствуйте, Игнат Андреевич, не подскажете, где конверт Марины Евгеньевны, я обещала занести работу».

«Простите мне мое опоздание, я проспала, но мне показалось, что подольше полежать в постельке лучше, чем прийти вовремя на ваш урок». Сказать это — мечта любого не единожды опаздывающего к строгому учителю подростка. Может, учителям не стоит так строго относиться к опозданию ученика, ведь он человек, а не робот, и тоже может проспать. Подумайте, однажды утром вы, взрослый человек, едете на машине, - и тут пробка: вы опоздали к началу уроков. Разве ученики станут на вас кричать? Сомневаюсь. Скорее всего, они просто сядут по местам и начнут занятие. Наверное, и нам стоит разрешить честно говорить: «Извините за опоздание, я проспала. Зато у меня сделано все домашнее задание».

Учение — свет, оценки — тьма 

Культ хороших оценок: «Понимание своей неправоты приходит неожиданно. Ты вдруг в ужасе осознаешь, что в погоне за статусом упустил что-то очень важное»

Софья Смирнова, 9 класс, г. Набережные Челны

Боль, слезы, учащенный пульс, чувство подавленности и несчастья... Каждый из нас, получив двойку, испытывал нечто подобное. На душе скребутся кошки, а в мыслях бесконечно повторяется фраза «что же скажут дома». Понижается самооценка, становится не по себе от мысли о пересдаче. Мучает невозможность держать эту проблему в себе. Семейный суд здесь неизбежен. Дома все страдают вместе с тобой и во всем винят пробелы в воспитании. Во время семейного обсуждения оценки я всегда вспоминаю картину Решетникова «Опять двойка». У ее героев такие обреченные и несчастные лица, словно в их жизни случилась трагедия. Большинство так и относится к плохой оценке. Двойка для них — это не просто цифра в дневнике, говорящая о незнании. Это фактор, нарушающий привычное течение жизни, убивающий интерес к учебе. И школьник делает многое, чтобы ее избежать.

Слепо списывает и получает пять. Разбирает ненужную ему тему, вместо того, чтобы читать интересный материал, и снова добивается успеха. Старательно пишет шпаргалки, не понимая их сути, и сияет в лучах славы. Культ хороших оценок распространен во всех школах, и цель большинства учеников — добиться их любым способом.

Я думаю, человек многое теряет, живя по такому принципу. Форма здесь побеждает содержание. Все, что было вызубрено для хорошей оценки, вмиг улетучивается. Учеба ради отметок отравляет радость открытия, не дает возможность получать удовольствие от процесса. Из думающего человека школьник превращается в робота, машину по производству пятерок. Физик Вася судорожно учит стихотворные размеры, а искусствовед Маша мучается с электромагнитным полем. Эти знания никогда не пригодятся им в жизни, а они тратят на них время, отведенное для занятий любимым делом. Получение оценок «зубрежкой» и списыванием быстро затягивает, погружает в мир иллюзий. Туманной дымкой, усыпляющей сознание, становится фраза: «отметки хорошие, значит и знания тоже». Понимание своей неправоты приходит неожиданно. Ты вдруг в ужасе осознаешь, что в погоне за статусом упустил что-то очень важное. И даже отличный аттестат не греет неудовлетворенную душу. Тебя охватывает чувство сожаления о неправильно потраченном времени. Вот бы все вернуть и начать сначала. Не думать «что же мне поставят», а наслаждаться учебным процессом. И учеба делилась бы не на «завтра контрольная, сегодня опрос», а на любопытные темы. Исчезли бы плохие оценки, потому что, понимая суть предмета, невозможно его не знать. Я не говорю о том, что не нужно стремиться к «пятеркам» и «четверкам». Но границу разумного знать важно. Ведь за отличными оценками может скрываться пустота. Впрочем, это не только школьная тенденция. Такое бывает и в жизни.

Учитель в суперпозиции

Строгое следование учебнику на уроке: «учебник даже теоретически не может быть идеальным»

Всеволод Лепешов, 5 класс, Москва

Урок географии. Класс молча слушает учителя:

 — ...воды океана бывают…

Дзынь-дзынь. Звенит звонок. Кто-то из учеников просыпается, кто-то тихо радуется концу урока.

А учитель продолжает:

—Домашнее задание. Сделать все упражнения на странице №18 в учебнике.

Кто-то дотошный сразу перелистывает на нужную страницу:

- А точно №18? Там надо сделать собственную коллекцию горных пород, а урок уже завтра. Найти 15 минералов...

- Чего? А, сейчас гляну...

Географ смотрит в учебник и читает эту страницу в первый раз... Просто она была следующей по порядку.

Почему такие учителя так часто встречаются? Им же неинтересно дать образование детям. Они идут чётко по учебнику. А в саму книжку заглядывают только на уроке, монотонным голосом читая параграф за параграфом, возможно, даже не понимая, о чём речь. Кто-то из учеников засыпает, ведь география стоит первым уроком, а голос учителя всё время звучит в одной и той же низкой тональности. Такие учителя прекрасно взаимодействуют с учебником как с «идеальным» пособием. Хотя учебник даже теоретически не может быть идеальным.

Во многих учебниках встречаются глупости. Например, в моем учебнике географии за 5 класс была прекрасная фраза: «Если встать по течению реки, то слева будет левый берег, а справа правый». Слева у нас левый, а справа - правый, гениально! Мы коллективно читали эту фразу, пока не поняли, что, видимо, хотел сказать автор - что для определения берегов надо стоять спиной к истоку и лицом к устью. Почему нельзя было так и сказать? На самом главном - что надо встать по течению реки - внимание школьников почти не акцентируется.

А еще расписание во всех школах разное. И если география стоит два дня подряд, нельзя верить учебнику и задавать на завтра ту же коллекцию минералов. Подстроить учебник под все школы страны нереально.

Самые лучшие учителя в плане работы с учебником – это те, кто пользуются дополнительными материалами. И задания они придумывают для конкретных детей и ситуаций. Это непросто, но такие преподаватели есть, и они заслуживают уважения.

Хорошие, плохие. Учебники, учителя. А «идеальных» нет. И не будет. Никогда.

Анатомия оценки

Критика пятибальной системы в вопросах и предложениях

Севастьян Сидоров, Новосибирск, 9 класс

В давние времена за проступки и плохую успеваемость применяли только карательные меры. Традиция воспитания учеников при помощи телесных наказаний сложились в Древней Греции и Римской Империи. Но время шло, и нравы менялись. Уже в 17 веке в иезуитских школах появились первые «балльные» системы оценок, которые служили не только наказанием, но и поощрением учащихся.

В Российской Империи изначально существовала трёхразрядная система отметок. Сохранились списки учеников с их оценками Киевской духовной академии 1737 года, где работы студентов оценивались с помощью трех словесных отзывов: «изрядно», «посредственно» и «слабо». С того момента было перепробовано множество других систем – восьми, десяти и даже двенадцатибалльная, но остановились все же на пятибалльной. Эту систему официально утвердило Министерство народного просвещения в 1837 году.

Правильный ли был сделан выбор? С девятнадцатого века эта система сильно видоизменилась и существует в современной России уже совсем в другой форме: в течение двадцатого века некоторые оценки поменяли свою роль или вообще перестали существовать.

Может пора менять?

 

Опубликовано в журнале «Кот Шрёдингера» №9 (23) за сентябрь 2016 г.

_{Подписаться на «Кота Шрёдингера»}