Я завистлив, есть такой смертный грех. Мне кажется, в мире полно людей, чья биография куда ярче и насыщеннее, чем моя. Вот у некоторых ученых жизненный путь такой, что можно делать остросюжетный фильм, а то и сериал. За примерами далеко ходить не нужно, в буквальном смысле слова. В десяти минутах от нашей редакции находится ГАИШ МГУ. Расшифровывается просто: «Г» — государственный, «А» — астрономический, «И» — институт. Остается «Ш». Эта буква появилась в честь Павла Карловича Штернберга.
Его биографию можно экранизировать серий на тридцать — столько событий уместилось в относительно короткой жизни (родился в 1865-м, умер в 1920-м). Еще студентом МГУ Павел Штернберг был награжден факультетской золотой медалью за работу «О продолжительности вращения Красного пятна Юпитера». Дальше успешная научная карьера: передовые опыты по использованию фотографии для изучения двойных звезд, статус профессора МГУ, руководителя обсерватории…
Одновременно с этим Штернберг тайно вступает в РСДРП(б), занимается подготовкой восстания. После подавления революции 1905-года хранит остатки оружия прямо в здании обсерватории. В апреле 1917-го приветствует Ленина на Финляндском вокзале. Прямо оттуда едет на первый Всероссийский астрономический съезд, где его избирают председателем. В октябре участвует в вооруженном восстании в Москве. Не поддержавшие революцию офицеры сняли с гарнизонных пушек прицелы. Штернберг, используя свои знания баллистики, сумел точно навести орудия и обеспечил обстрел Кремля. В ноябре — декабре 1919 года он в качестве одного из руководителей принял участие в штурме Омска. Финал: при форсировании Иртыша астроном-революционер простудился и вскоре умер.
Согласитесь, богатая биография! В России таких ученых было немало: народоволец-химик Алексей Бах, диссидент-физик Андрей Сахаров… Или взять академика Николая Морозова. Он был одним из лидеров «Народной воли», просидел 30 лет в тюрьме и написал за это время несколько сотен научных работ по физике, химии, биологии, астрономии и многим другим наукам. А почти сто лет спустя физик-ядерщик Юрий Орлов проведет десять лет в тюрьмах и ссылках за свою правозащитную деятельность.
Обратите внимание: это всё ученые, которые занимаются кабинетными науками. Что уж говорить по геологов или географов, в чью жизнь приключения входят по долгу службы?!
Но все эти насыщенные событиями биографии встречаются одна на тысячу. Особенно сейчас. Хроника жизни обычного современного ученого (неважно, российского, американского или какого-нибудь еще) гораздо, гораздо скучнее. Основные вехи примерно такие:
- поступил в университет X,
- окончил университет X,
- начал работать на кафедре Y,
- защитил диссертацию,
- стал профессором в университете S,
- получил звание академика,
- написал Z научных статей и F монографий, был научным руководителем у N аспирантов, выступил на M конференций.
Вот и всё. Жизнь прошла по маршруту: дом — университет — лаборатория — дом. Дальше только некролог со словами, каким он был талантливым ученым и отзывчивым человеком. Мне тут завидовать нечему. Или как?
Если подумать, почитать, то начинаешь понимать, что поводов для зависти здесь не меньше. Жизненное событие — это не обязательно путешествие через Антарктиду или вооруженное восстание. Это еще и приключение мысли.
Вот сидит человек в своем скучном кабинете, грызет карандаш и размышляет, например, о том, как же Вселенная получилась именно такой, а не какой-то другой. Или почему бактерия ведет себя так, а не иначе. Или как сделать так, чтобы аккумулятор дольше держал заряд. Или… не важно.
Он выписывает формулы, вычисления не сходятся — не хватает какой-то переменной. Он мучается, грызет карандаш с удвоенной силой. Всё равно не получается. Звезды не скапливаются в галактики, эволюция не доходит до человека, атомы отказываются образовывать заданную решетку. Это же настоящая трагедия, пусть и не выходящая за пределы одной черепной коробки.
Так проходят дни, месяцы, годы. И вдруг наконец вспыхивает в голове лампочка: «Решение есть! Я придумал!» Драма мысли закончилась хеппи-эндом. И это для человека (а порой и для человечества) куда важнее, чем какая-нибудь революция. Только сделать из этой истории сериал гораздо сложнее. Но зато причины для зависти гораздо серьезнее.